В России принято 1990-е считать лихими, бандитскими, нищими и дальше по нарастанию негатива. А какими станут 2020-е? Пока ясно одно: общее у них точно уже есть: и тогда, и сейчас все начинается с масштабного экономического кризиса. Кризисы разные, но и тот и другой продолжительны и требуют радикальных решений. Хватит ли различия в кризисах для того, чтобы 2020-е стали светлее?
Сегодня острота положения — продолжающаяся атака коронавируса с трагическими потерями, ограничениями, издержками — заслоняет будущее. Не до него, разобраться бы с тем, что навалилось! Но все-таки что там впереди, где свет в туннеле?
Нам со всех сторон говорят, что изменится буквально все. Возможно. Медицинские маски надолго входят в дресс-код, а значит, и модным кутюрье есть над чем поработать. Но ограничимся экономикой. И для начала не будем стремиться заглянуть далеко за горизонт.
Что произойдет с российской экономикой в 2020 году? Пока ясны две отправные точки: ничего хорошего ее, увы, не ждет, второй квартал будет головокружительно провальным, а потом многое будет зависеть от того, как быстро начавшийся мировой экономический кризис будет преодолеваться в других странах, прежде всего в тех, что закупают российские энергоносители и другое сырье.
Теперь дадим слово тем, кто в нынешних быстро меняющихся условиях отваживается на прогноз. Сразу отметим, что пока среди этих смельчаков штатного правительственного впередсмотрящего — Минэкономразвития — нет. Там прогноз готовятся представить к концу мая. С одной стороны, если поторопиться, можно пену принять за сам напиток; но с другой стороны, скажем, международные финансовые институты свой традиционный график выпуска различных прогнозов не меняют, ЦБ свой прогноз тоже опубликовал, так что, держа паузу и, конечно, используя уже состоявшиеся прогнозы как подсказки, Минэкономразвития вызывает повышенные ожидания от своего детища. Если вдруг качество прогноза эти ожидания не оправдает, министр Максим Решетников рискует набрать внеочередную порцию штрафных очков, которых у него уже хватает.
Но нас интересует не столько кухня прогнозов, сколько они сами. Они разными мастерами изготовлены по разным рецептам, поэтому, строго говоря, не во всем сопоставимы, но в главном — конечно.
Последний по времени прогноз — от ЕБРР. Банк при любой «погоде» готовит прогноз дважды в год. Последняя версия ожидаемо более пессимистична. Если в прежнем довирусном варианте в 2020 году ожидался рост российской экономики на 1,7% (в пока не обновленном прогнозе Минэкономразвития значатся и вовсе 1,9%), то теперь ЕБРР ждет падения на 4,5%. Во всем помимо общего для всей мировой экономики коронавируса виновато резкое падение нефтяных цен, что, впрочем, также неотделимо от экономических последствий коронавируса.
До ЕБРР парад прогнозов динамики ВВП РФ в 2020 году выстраивался в следующую шеренгу от оптимистов к пессимистам. При этом все прогнозируют снижение российской экономики (в случае представления разных прогнозов одним автором мы выбираем тот вариант, который сам автор признает базовым).
«Ренессанс Капитал» — минус 0,8%, Всемирный банк и Альфа-банк — минус 1%, консенсус-прогноз Центра развития ВШЭ — минус 2%, Центр макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) — минус 2,4%, Институт экономических исследований (ifo), Мюнхен — минус 3,4%, McKinsey, ВЭБ — минус 3,8%, АКРА, Deutsche Bank — минус 4,0–4,5%, Институт международных финансов (IIF), Вашингтон — минус 5,1%, МВФ — минус 5,5%, Bank of America — минус 5,6%, Oxford Economics — минус 6,3%.
Список можно продолжать. Стоит отметить некий временной цикл в выставлении оценок: на старте, в марте — начале апреля оценки были более оптимистичные, весь апрель они, как правило, снижались, но в самом конце апреля — начале мая снова наметилось потепление. В качестве иллюстрации можно привести эволюцию позиции главы Счетной палаты Алексея Кудрина: в начале апреля он считал, что российская экономика в 2020 году снизится на 5%, 25 апреля он ухудшил свой прогноз до минус 8%, считая, что этот кризис по разрушительности не уступит кризису 2009 года, в мае, во всяком случае пока, Кудрин от прогнозов воздерживается. Есть еще одна любопытная черта: если в первых прогнозах падение российской экономики превышало падение в Европе и в мире в среднем, то теперь картина меняется, мюнхенский ifo, например, считает, что падение экономики в США (минус 4,6%), в Германии (минус 5%) и в еврозоне в целом (минус 5,3%) превысит отмеченное сокращение российского ВВП.
Картина тем не менее слишком пестрая. Тогда обратимся к прогнозу ЦБ, за неимением правительственного его пока можно считать основным официальным, он опубликован во второй половине апреля.
В 2020 году ЦБ ждет падения экономики на 4–6%. Если в былые времена российскую экономику экспорт тащил вверх, то теперь все наоборот, именно сокращение экспорта вносит основной вклад в падение ВВП. Платежный баланс, соответственно, окажется в дефиците и в 2020-м, и в 2021 годах, профицит вернется только в 2022-м. Дефицитным будет и федеральный бюджет, в 2020 году ЦБ оценивает его в 6% ВВП. Средняя цена барреля нефти в 2020 году, по прогнозу, составит $27 в 2020 году и вырастет до $35 в 2021-м и $45 — в 2022-м.
У прогноза ЦБ есть странности. Любопытно, что они раскрываются в комментариях Эльвиры Набиуллиной. Первая странность в следующих словах председателя ЦБ: «Рецессии мы действительно можем избежать, если третий квартал будет лучше второго. И это наш базовый прогноз». Суть в том, что основной удар экономика, конечно, испытает во втором квартале, когда она упадет, по оценке ЦБ, на 8%. Под рецессией понимается падение экономики в течение не менее двух кварталов. В прогнозе ЦБ падению отводится один квартал, но это ничего не отменяет в том, что 2020 год остается кризисным. Вот так: кризис есть, а рецессии нет.
Вторая странность в еще одном комментарии Набиуллиной. Если мы только что видели, что под падение экономики она отводила лишь один квартал, то как быть с тем, что 8 мая ряд СМИ приводят ее слова об «эпохе отрицательных темпов роста», в которую вступает российская экономика? Что-нибудь одно — или квартал, или «эпоха», хотя Набиуллину, возможно, неправильно процитировали.
Пора вернуться к сравнению 2020-х с 1990-ми. По большинству прогнозов начавшемуся кризису отводится год (ЦБ и вовсе считает, что оживление начнется уже в третьем квартале). Если так, само сравнение отпадает. Но торопиться не стоит.
Ключ к динамике российской экономики, увы, не изменился, это уровень цен на нефть. Здесь прогнозов опять громадье, но стоит обратить внимание на последний обзор Международного энергетического агентства (МЭА), стоящий особняком. Главное в нем: нынешний кризис несет радикальные изменения на энергетический рынок. В кризис стабильны показатели только альтернативных источников энергии, и по итогам 2020 года, несмотря ни на что, ожидается рост альтернативной энергетики на 5%. Доля альтернативной, возобновляемой и ядерной энергетики в 2020 году достигнет исторического максимума в 40%. Спрос же на природный газ сократится на 5% (максимальное сокращение за всю историю), на каменный уголь — на 8%, а спрос на нефть — на 9%.
Обобщить это можно так: если Набиуллина и не говорила о грядущей «эпохе отрицательных темпов роста» российской экономики, то такая перспектива вполне реальна, потому что в эпоху низких цен на нефть мы уже вступили. Рынок, во всяком случае, точно не забудет 20 апреля с отрицательными ценами на нефть. А график нефтяных котировок по-прежнему остается кардиограммой российской экономики и общественной жизни в целом.
1990-е ближе, чем кажется.
Источник: https://www.mk.ru/economics/2020/05/14/paradoksy-koronavirusnoy-ekonomiki-krizis-est-a-recessii-net.html
