В российском военном ведомстве широкий спектр вопросов международной направленности курирует заместитель министра обороны генерал-полковник Александр ФОМИН. Накануне Нового года он ответил на вопросы «МК».
— Александр Васильевич, вот уже 5 лет, как страны НАТО заморозили контакты с нами по военной линии. Привело ли это к международной изоляции Министерства обороны России?
— Попытки изоляции провалились. Даже заморозка членами альянса сотрудничества не свела к нулю число контактов с ними по военной линии. Прагматичное взаимодействие с европейскими странами и США сохраняется. Обсуждаются сирийская проблематика, проблемы региональной и международной безопасности. Взаимодействуем также в интересах предотвращения инцидентов в ходе военной деятельности. Проводятся плановые мероприятия в рамках реализации международных соглашений в области контроля над вооружениями.
— Как представители стран НАТО относятся к вопросу возобновления полноценных контактов с российским военным ведомством?
— Хочу, чтобы ни у кого не было иллюзий, как будто Запад когда-то одарил нас своим сотрудничеством, а теперь мы его лишились. Все проекты с организацией Североатлантического договора реализовывались в том случае, если они были взаимовыгодны. О полноценном сотрудничестве на данный момент говорить рано. Тем не менее партнеры идут на контакты. Есть тенденции к возобновлению диалога. При этом мы всегда готовы и к полноформатному сотрудничеству.
— Как с другими странами?
— Мы значительно расширили взаимодействие с вооруженными силами стран в разных регионах мира. Подписано 39 новых соглашений о военном сотрудничестве с государствами Ближнего Востока, Африки, Азиатско-Тихоокеанского региона и Латинской Америки.
В Азии, помимо наших традиционных партнеров — Индии и Китая, нам удалось добиться больших успехов в военном и военно-техническом сотрудничестве с Мьянмой, Лаосом, Вьетнамом, Камбоджей. Активно развивается взаимодействие с Филиппинами, Шри-Ланкой, Таиландом, Индонезией.
Наращиваем взаимодействие с государствами Африки. Это Алжир, Ангола, Египет, Замбия, Мали, Марокко, Мозамбик, Нигерия, Судан, Уганда, ЮАР.
Развиваются военные связи с рядом стран Латинской Америки — Аргентиной, Боливией, Бразилией, Венесуэлой, Кубой, Никарагуа, Перу, Чили.
Укрепление авторитета Вооруженных сил подтверждается увеличением количества визитов в нашу страну глав оборонных ведомств иностранных государств.
Число участников Московской международной конференции по безопасности за последние пять лет выросло более чем в четыре раза. В этом году в ней приняли участие более 1000 человек из 111 стран мира, 55 делегаций возглавили руководители военных ведомств. Подобная положительная тенденция наблюдается и при проведении Армейских международных игр и Международного военно-технического форума «Армия».
В Армейских играх в 2019 году приняли участие 223 команды из 39 иностранных государств общей численностью более 4500 человек. Форум «Армия-2019» посетили представители 120 иностранных государств, при этом 10 делегаций возглавили главы оборонных ведомств.
— Значит, число государств, которые готовы развивать военные контакты с Россией, выросло?
— Безусловно. Почему так происходит — понятно. Мы не строим взаимодействие с нашими друзьями с позиции силы, не угрожаем им санкциями и прекращением финансовых проектов. Другими словами, сотрудничество посредством шантажа для нас неприемлемо. Россия нацелена на взаимоотношения с партнерами с позиции равноправных игроков. И такие подходы наиболее востребованы.
Российское оружие после Сирии вызывает интерес в мире. Фото: rusarmyexpo.ru
— До назначения на должность замминистра обороны вы возглавляли Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству, много делали для продвижения российского оружия на экспорт. В новой должности этой задачей приходится заниматься?
— В вопросах российского военного экспорта на зарубежные рынки Минобороны и ФСВТС всегда идут рука об руку. Работая в ФСВТС, мне ежедневно приходилось взаимодействовать с руководством Минобороны России, и многие успехи тех лет были достигнуты благодаря совместной слаженной работе.
С переходом в военное ведомство задачи остались прежними — это продвижение российского вооружения и военной техники на зарубежные рынки. И, конечно, я, как заместитель министра обороны, отвечающий за международное взаимодействие, курирую эти вопросы. Россия занимает второе место по объему экспорта вооружений в мире. Как мне кажется, это достойный результат.
— Эксперты говорят, что после операции наших ВКС в Сирии авторитет российского оружия в мире вырос. Это так?
— Сразу хочу отметить, что в Сирии проявила себя не только авиация ВКС России. Отличились и корабли ВМФ, и комплексы ПВО, а также военная техника и вооружение Сухопутных войск. Большое количество новых образцов вооружения и военной техники прошло испытания в реальных боевых условиях, причем достаточно успешно.
Действительно, применение Вооруженных сил в Сирии находится под пристальным наблюдением специалистов всего мира. Многие из них отмечают успешное применение российского оружия против международных террористических группировок.
Мы постоянно получаем предложения наших зарубежных партнеров с просьбами поделиться опытом боевого применения тех или иных образцов техники, а также организовать их статический и динамический показы. Большинство таких предложений мы стараемся удовлетворить.
— Чем больше всего интересуются?
— Абсолютно точно больше всего интересуются различными комплексами ПВО. Способы ведения последних вооруженных конфликтов наглядно продемонстрировали стремление одной из противоборствующих сторон подавить сопротивление другой стороны за счет массированного применения ударной авиации и крылатых ракет. Противодействие воздушному налету может оказать только грамотно построенная, эшелонированная система ПВО. Государства, не обладающие такой системой, рискуют проиграть битву в самом ее начале.
Именно по этой причине многие иностранные партнеры обратили свой взор на проверенные в бою российские комплексы ПВО, а некоторые особенно дальновидные инозаказчики уже заключили контракты на их поставку и даже получили в свое распоряжение.
Большое внимание уделяется современным комплексам разминирования, авиатехнике, в том числе беспилотной, бронированной и легкобронированной технике, артиллерийским системам, средствам ближнего боя, средствам радиоэлектронной разведки и борьбы и многим другим образцам, которые положительно зарекомендовали себя в ходе боевых действий в Сирии.
— Нередко западные СМИ вбрасывают фальшивки о нашей армии. Например, по ее действиям в Сирии. Как боретесь с такими фейками?
— Появление в СМИ заведомо ложной информации о Российской армии является одним из самых распространенных способов информационной борьбы. Мы стараемся быть максимально открытыми для тех, кто хочет увидеть реальное положение дел, и регулярно приглашаем к себе для ознакомления с ситуацией изнутри. Но заказчикам фейков правда не нужна. Они готовы, руководствуясь своими интересами, очернить даже самое благое дело. Борьбу с фальсификацией ведем постоянно, противодействуя особо циничной дезинформации.
— Какие задачи в приоритете сейчас в Сирии?
— В условиях фактической победы над терроризмом в Сирии основные усилия были сосредоточены на политических преобразованиях и гуманитарной помощи.
По линии Минобороны России в 2019 году проведено более 250 гуманитарных акций, в ходе которых распределено более 600 тонн продовольствия и предметов первой необходимости. Всего с начала операции проведено более 2300 гуманитарных акций и доставлено около 3,9 тыс. тонн гуманитарных грузов.
Также в течение года Минобороны России оказывало содействие в доставке 80 тонн гуманитарной помощи в Сирию из Армении и 8 тонн из Монголии.
На северо-востоке Сирии размещены два медицинских отряда специального назначения для медпомощи мирному населению.
По-прежнему ориентируемся на эффективность работы созданного в начале 2017 года Россией, Турцией и Ираном «астанинского» переговорного формата, который позволяет обсудить широкий спектр вопросов, начиная с политических преобразований и заканчивая обменом пленными. «Астанинский» формат позволил стимулировать политический процесс, по сути, заглохший в Женеве.
— США вышли из Договора о РСМД. Под угрозой СНВ-3, Договор по открытому небу. Как ко всему этому относиться?
— США последовательно разрушают международно-договорную базу, которая десятилетиями обеспечивала глобальную безопасность и стратегическую стабильность. Развал Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности — очередной пример безответственной политики США.
Все говорит о том, что решение в Вашингтоне было принято давно и бесповоротно. Об этом свидетельствуют и проведенные всего через 16 дней после выхода из Договора испытания ракеты «Томагавк» с наземной пусковой установки на запрещенную соглашением дальность. О том, что такое возможно, мы предупреждали еще в пору действия Договора о РСМД.
Вызывает недоумение позиция тех стран, которые в ущерб собственной безопасности готовы разместить на своей территории американские ракеты. Вынуждены будем учитывать этот фактор и принимать компенсирующие меры противодействия новым угрозам.
Президент России заявил о моратории на размещение новых ракет где бы то ни было, пока там не появятся американские носители того же класса. Мы внимательно отслеживаем деятельность США по созданию и развертыванию ракет средней и меньшей дальности. Безопасность страны будет обеспечена при любом развитии событий. При этом не отказываемся от обсуждения этих проблем как в двустороннем, так и многостороннем форматах.
— Шанс сохранить Договор СНВ-3 после 2021 года остается?
— У нас есть ряд вопросов к американской стороне по исполнению отдельных положений Договора. Эти вопросы рассматриваются в Двусторонней консультативной комиссии по Договору. Рассчитываем, что все проблемы будут решены.
В соответствии с обязательствами по Договору СНВ-3 в ноябре 2019 года российская сторона показала американским инспекторам ракетный комплекс «Авангард» с гиперзвуковым планирующим крылатым блоком. Этот шаг — подтверждение неукоснительного выполнения нами обязательств по Договору. Он направлен, прежде всего, на обеспечение жизнеспособности и эффективности его реализации.
Готовность продлить данное соглашение без предварительных условий озвучена президентом. Отсутствие официальной позиции Вашингтона о готовности к продлению действия соглашения после 2021 года создает дополнительную неопределенность в сфере контроля над ядерными вооружениями.
— А Договор по открытому небу останется?
— Администрация президента США изучает вопрос о целесообразности выполнения этого Договора. Якобы это соглашение устарело и не имеет добавленной стоимости для США. Со своей стороны продолжаем исполнять требования Договора. Если это соглашение также будет разрушено, это еще больше осложнит ситуацию с контролем над вооружениями.
В целом ситуация в этой области деградирует. Основная причина — действия США, которые не желают связывать себя ограничениями в развитии новых видов вооружений и их размещении в различных регионах мира. Такие действия повышают нестабильность, потенциально могут способствовать росту инцидентов.
Источник: https://www.mk.ru/politics/2019/12/26/general-fomin-my-ni-s-kem-ne-vedem-dialog-s-pozicii-sily.html
